Что рождается и что умирает в споре? Апостолы

Споры всегда были неотъемлемой частью человеческой жизни. Люди спорили устно, письменно, позже — печатно, газетно, журнально, а сегодня любой возникший в обществе спор приобретает колоссальный размах и накал благодаря Интернету. И о таких вещах, как культура дискуссии, примат аргументов над эмоциями, корректное поведение по отношению к оппоненту, уважение к нему и т. д., — остается только мечтать или же вспоминать. Эпоха, которая досталась нам, сложна, трудна и очень конфликтна: и в мире, и в нашей стране активно действуют сегодня самые разные, полярно направленные общественные силы и движения, сталкиваются несовместимые интересы, непримиримые противники отстаивают свои позиции. Как часто дискуссия заканчивается потоком взаимных оскорблений и разрывом добрых отношений. Как часто в спорах подобного рода не рождается истина, а умирает любовь. Как этого избежать? Как научиться спорить без ненависти, без агрессии и ожесточения? Как прервать обмен гневными репликами и вернуться к подлинному диалогу?

Вопросы о спорах и о нашем возможном участии в них мы задали Епископу Покровскому и Николаевскому Пахомию (Брускову).

— Православный христианин во всем, что он делает, должен руководствоваться главным авторитетом — словом Божиим. Как говорит святитель Игнатий Брянчанинов, нужно настолько хорошо изучить Священное Писание, чтобы ум все время как бы «плавал» в нем. Каждую жизненную ситуацию мы должны уметь сопоставить с тем, что говорит по этому поводу Евангелие, и принять слова апостолов и Самого Господа как руководство к действию.

Давайте посмотрим, что думает о спорах апостол Павел. Он пишет, что надлежит быть и разномыслиям между вами, дабы открылись между вами искусные (1 Кор. 11, 19). Ведь неслучайно говорят, что в споре рождается истина. Избежать споров невозможно, но нужно следить за тем, чтобы спор не перерос в ссору.

Политика — это часть жизни общества, поэтому быть абсолютно равнодушным к политике, наверное, невозможно. Особенно трудно избежать подобных разговоров мужчинам, потому что во все времена политика была уделом мужской части общества, а икономия, то есть искусство управления домом, оставалась женской обязанностью. Нет ничего греховного в том, что люди имеют разные мнения по тому или иному вопросу. В конце концов, мы живем в демократическом, свободном государстве.

Но, к сожалению, часто дискуссии на политические темы становятся причиной серьезных конфликтов не только в обществе, но и внутри семьи, между близкими людьми. В подобных случаях нужно уметь вовремя остановиться, следуя совету преподобного Амвросия Оптинского, который говорил: «Кто уступает, тот больше приобретает!».

— Но подчас ведь и обсуждение чисто церковных вопросов — о частоте исповеди, о подготовке к Причастию, о церковном браке — тоже приводит к взаимным обвинениям, проходит далеко не в христианском тоне. Почему такое происходит? И нужно ли обсуждать эти проблемы публично, например в социальных сетях, где каждый человек, даже очень далекий от Церкви, может высказать свое мнение?

— Та проблема, о которой Вы говорите, — это бич современного общества: мы слишком дорожим своим мнением, слишком громко заявляем о своих правах, забывая при этом об обязанностях. Церковная жизнь предполагает, что человек, который встал на путь покаяния, прежде всего должен увидеть свои собственные недостатки. Для верующего христианина очень важно послушание, которое «паче поста и молитвы». Большинство наших сегодняшних прихожан пришли в Церковь относительно недавно, поэтому часто их представления о Церкви далеки от истины или приблизительны. Для того чтобы человек вошел в жизнь Церкви, чтобы Господь послал ему ясное понимание происходящего там, нужны годы. Поэтому для православного христианина очень важно научиться слышать своего брата и слушаться наставников, смиряться, понимать противоположную точку зрения.

Что касается обсуждений в Интернете… Очень часто эти обсуждения состоят в том, что чисто церковные и при этом весьма непростые проблемы пытаются разбирать люди, далекие от Православной Церкви. Они, конечно, имеют на это право. Но, с другой стороны, что они могут предложить?

Ведь в споре важно не просто зафиксировать то или иное неправильное положение вещей, а предложить свое решение проблемы; не осуждать людей за то, что они что-то делают не так, а подсказать, как поступить правильно.

Многие, осуждая Церковь, говорят, что, если бы Церковь была другой, они бы стали ходить в храм, а пока, увы… Я считаю, что это в корне неправильный подход к проблеме. Те, кто так говорят, просто ничего не понимают в том, о чем пытаются судить. Если ты действительно радеешь о чистоте церковной жизни, приходи в Церковь и возьми ее проблемы на себя. А смеяться над болезнями Церкви — это всё равно, что осмеивать больную мать, вместо того чтобы позаботиться о ней, об ее исцелении.

Сейчас в церковной дискуссии, к сожалению, преобладают громкие споры, крики, шум и прочие безобразия. Но как мало среди наших прихожан тех, на кого священник мог бы положиться в разрешении даже самых элементарных вопросов, касающихся приходской жизни!

И уж совсем недопустимо внутрицерковные проблемы выносить на суд людей, ничего не знающих о Церкви. Апостол Павел в Первом послании к Коринфянам описывает ситуацию, когда в церкви начались какие-то споры между прихожанами, и эти споры стали предметом судебного разбирательства язычников, людей, ничего не понимающих в устроении церковной жизни: А вы, когда имеете житейские тяжбы, поставляете своими судьями ничего не значащих в церкви. К стыду вашему говорю: неужели нет между вами ни одного разумного, который мог бы рассудить между братьями своими? Но брат с братом судится, и притом перед неверными. И то уже весьма унизительно для вас, что вы имеете тяжбы между собою. Для чего бы вам лучше не оставаться обиженными? для чего бы вам лучше не терпеть лишения? (1 Кор. 6, 4-7).

То, что апостол говорит о суде, вполне можно отнести и к проблеме церковной дискуссии: если уж мы спорим внутри Церкви, то, наверное, и у нас должны находиться «разумные», которые могли бы рассудить братьев. А в некоторых случаях братья могли бы и смириться.

— Как дать тому или иному мнению или поступку четкую нравственную оценку, не впадая в грех осуждения?

— В подобных ситуациях мы, опять-таки, должны руководствоваться словом Божиим, апеллировать к Евангельским заповедям. Если Господь прямо говорит, что, например, убийство — это грех, то это и есть грех. Грехи, которые прямо называются грехами в Писании, всегда будут таковыми. Здесь просто нечего обсуждать. Современное толерантное общество сколько угодно может называть грех свободой или другими высокими словами, однако грех останется грехом, и мы должны это признать. Но, по словам преподобного аввы Дорофея, очень важно каждому христианину трезвиться и, говоря что-то о ком-либо, не осуждать жизнь человека, но только его поступок. Одно дело, если мы скажем, что человек впал в грех блуда. И совсем другое, если мы скажем, что человек блудник. В первом случае мы осудили его конкретный поступок, во втором — всю его жизнь. А ведь никто не знает, почему человек впал в этот грех! Да, он поступил неправильно, но ведь Господь неслучайно говорит тем, кто осудил женщину, взятую в прелюбодеянии: кто из вас без греха, первый брось на нее камень (Ин. 8, 7).

Да, конечно, мы должны давать четкую нравственную оценку тем или иным событиям, но нужно это делать аккуратно, чтобы не оттолкнуть кающегося грешника, а дать ему надежду на покаяние. Любой священник знает, что, приходя на исповедь, особенно впервые, люди имеют самый разный духовный настрой. Один начинает изменяться буквально от «прикосновения». А другой тверд, как адамант. Что бы ты ему ни говорил, всё от него отскакивает, как будто душа его сделана из камня. И к каждому из этих людей нужно найти подход. Кто-то нуждается в строгом обличении, может быть, на него нужно даже наложить епитимью. А кого-то нужно поддержать, утешить.

Да, Церковь имеет власть давать нравственную оценку жизни общества, хотя обществу это очень не нравится. Посмотрите, все скандалы, будоражащие Интернет и медиапространство, так или иначе, сводятся к вопросу: а кто вы такие и почему вы нас судите? В самых разных антицерковных высказываниях прослеживается одна мысль: мы имеем право жить так, как хотим. Церковь же на это отвечает: да, безусловно, вы имеете на это право. Но одно дело — личная жизнь и совсем другое — когда явно греховный поступок, осуждаемый Господом, выносится на всеобщее обсуждение и становится примером для подражания, соблазном для подрастающего поколения. Здесь Церковь не может молчать. Она должна возвысить свой голос и говорить о тех общественных пороках, которые требуют исправления. Конечно, Церковь не судит этих конкретных людей, и никто не утверждает, что мы сами — православные христиане — без греха. Но это не значит, что мы должны забыть о различии между добром и злом.

— Вы совершенно правы, в России принято критиковать власть. Как писал Пушкин в «Борисе Годунове», «Живая власть для черни ненавистна, / Они любить умеют только мертвых». Наше общество впадает в крайности: либо обожает власть и превращает общение между обществом и властью в культ, либо относится к власти с пренебрежением, с осуждением, которое, может быть, ни на чем не основано. Спросишь человека: «За что ты ненавидишь власть?» — и услышишь ответ, что все чиновники воры, обманщики и негодяи. Такой подход в корне неверен. Я лично знаю многих людей во власти, которые трудятся и стараются изменить наше общество к лучшему. Во власти, как и в любой сфере деятельности, всё зависит не от положения человека, а от его внутреннего состояния, от его сердца, от его души. Человек неравнодушный, стремящийся к общественному благу, найдет возможность принести пользу обществу и будучи рядовым его членом, и обладая определенной властью и влиянием.

Можно ли православному христианину быть в оппозиции? Да, конечно, мы живем в свободном государстве, поэтому любой человек имеет полное право думать иначе, чем думает, например, его сосед или его руководитель. Критиковать руководство совсем не возбраняется, но наша критика должна быть конструктивной. Если мы недовольны неким положением вещей, мы должны предложить альтернативу. К сожалению, часто мы наблюдаем обратную ситуацию. Например, политики-оппозиционеры бесконечно критикуют власть, но ничего не предлагают взамен.

Мы должны избегать огульного осуждения и следить за тем делом, которое нам поручено. А ведь часто бывает так, что тот, кто больше всех осуждает, сам ничего толком сделать не может. И в том деле, за которое отвечает лично он, неразберихи еще больше, чем в той области, которую он критикует.

— Может ли православный христианин участвовать в протестных акциях, подписывать протестные петиции, посещать митинги?

— Православная Церковь не запрещает человеку жить активной общественной жизнью, заниматься политикой или бизнесом. Главным критерием должна для нас стать совесть. В нашей жизни встречаются достаточно сложные ситуации, когда мы вынуждены принимать непростые решения. Но мы не должны, видя какие-то общественные нестроения, автоматически принимать сторону протестующих, как это часто происходит на митингах. Нужно задуматься, быть может, истина посредине?

Вспомним нашу недавнюю историю — начало XX века, когда, по известному выражению, целились в царя, а попали в Россию. Похожая ситуация сложилась в конце 80‑х годов XX века. Да, действительно, тогда в государстве были большие проблемы, связанные в том числе и с руководством. Многие были не просто не согласны с доктриной коммунистической партии, которая тогда была партией власти, но понимали, что она преступна, что на ней кровь невинных!

Представляете, какое количество людей прошло через репрессии и лагеря? Сколько человек отдали свою жизнь во время Гражданской войны? Эти жертвы нельзя принять как должные, нельзя согласиться с тем, что они были обоснованны и необходимы, как говорят сегодня «певцы» советского ренессанса и «православного сталинизма». Эти высказывания и смешны, и абсурдны.

И всё же то, что мы получили в результате падения коммунистического режима, — развал и хаос в обществе и в сознании людей — это явно не то, на что рассчитывали борцы с коммунизмом. К сожалению, в нашей стране не удается проводить реформы плавно и последовательно. А хорошо бы нам начать учиться на ошибках прошлого и не разорять порядок в стране собственными руками.

Можно быть несогласным, можно подписать ту или иную петицию, но, прежде чем принять участие в протестной акции, нужно хорошо подумать и обязательно помолиться, а может быть, спросить у знающих людей, стоит ли это делать?

Мир лукав. Часто в протестных акциях декларируются совсем не те цели, которые реально стоят перед их устроителями. В этом водовороте страстей и амбиций очень легко оказаться разменной монетой, а то и пушечным мясом.

Многие обличители говорят, по сути, правильные вещи о борьбе с коррупцией, но предлагают такой метод борьбы с этим пороком, который, как нетрудно догадаться, зная историю, может привести к худшим последствиям.

— Сегодня мы часто сталкиваемся и в медиасреде, и в личном общении с резкой критикой в адрес Церкви. Как мы должны поступать в подобной ситуации: промолчать, чтобы не усугублять конфликт, или отреагировать на критику?

— Я думаю, что в первую очередь мы должны внимательно рассмотреть именно ту, конкретную ситуацию, которая стала поводом для критики. Например, человек говорит, что все священники — непорядочные люди. Ну и как на подобную критику можно отреагировать? Нужно разобраться, о каком конкретном священнике идет речь и чем конкретно он вызвал неудовольствие вашего оппонента.

Говорят, например, а почему у вас все ездят на иномарках, откуда у Церкви такие деньги? Опять же, какие конкретные батюшки? Например, в моей епархии ни один священник на дорогой иномарке не ездит, и ни одного из них я не могу обвинить в нечистоплотности, потому что большинство из них живет очень бедно и несет свое служение самоотверженно и искренне. Но, что интересно, добрые примеры (которых намного больше, чем дурных) не вызывают у наших оппонентов восхищения и желания подражать. И в этом видны предвзятость и несправедливость таких критиков.

Но если обличитель церковных недостатков приведет конкретный пример, то с ним можно в чем-то и согласиться.

А иногда нам действительно лучше промолчать и помолиться о том, кто проявляет нездоровое рвение в обличении несуществующих пороков. Такого человека нужно искренне пожалеть, потому что его душа находится в адской бездне.

И всегда нужно помнить, что дискуссия возможна лишь тогда, когда два человека готовы не только говорить, но и слушать друг друга. В противном случае спор бесполезен.

Журнал «Православие и современность» № 35 (51)

При всем своем очевидном смирении, в образе Иисуса нет ничего такого, что бы указывало на его трусость или миролюбие. Он отлично понимал, что стоящая перед ним задача сделает его весьма непопулярным в высших кругах власти. Его будут преследовать по пятам не только римские власти, но и местный совет иудейских старейшин - могущественный синедрион. Тем не менее, Иисус вошел в этот мир подобающим образом, заявив прямо с порога: «Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч» (Матфей 10:34).

Может показаться довольно странным, что при таких обстоятельствах группа людей, изо дня в день зарабатывавших на хлеб насущный, вдруг оставила средства к существованию и устремилась за вожаком, который возгласил, что «будете ненавидимы всеми за имя Мое» (Матфей 10:22). В те давние времена христианского вероучения номинально не существовало, а Иисус не сулил своим последователям ни заработка, ни высокого общественного положения. Но, несмотря на это, в Евангелиях ясно указывается, что избранные, бросая свои занятия, слепо следовали в неизвестность, чтобы стать «ловцами человеков».

Кем же были эти таинственные апостолы? Может ли что-нибудь из документов Кумранских пещер внести ясность в евангельский текст, сделав сами их личности и намерения более понятными?

Лука (6:13 и 10:1) рассказывает, что Иисус избрал себе всего 82 ученика, из которых 70 отправил проповедовать по стране, а оставшиеся 12 апостолов составили его ближайшее окружение. Для тех, кто читал Библию, вовсе не секрет, что апостолы были вооружены, хотя в воскресных школах говорится совершенно обратное. Иисус удостоверился в их боеспособности в самом начале своей кампании, сказав при этом, что «у кого нет меча, продай свою одежду и купи его» (Лука 22:36).

Все четыре благовествования согласны с тем, что первым был рекрутирован Симон; три Евангелия упоминают при этом и его брата Андрея. Есть, правда, некоторые расхождения между синоптическими Евангелиями и повествованием Иоанна относительно точного места вербовки Иисусом своих сторонников. Произошло это либо на берегу Галилейского моря (Геннесаретского озера), где братья чинили рыболовные сети, либо в Вифаваре у Иордана при крещении. В этом месте тексты вновь разнятся в отношении числа лиц, присутствовавших при данном событии. Иоанн (1:28-43) заявляет, что при сем присутствовал Иоанн Креститель, а Марк (1:14-18) утверждает, что все это произошло, когда Предтеча сидел в темнице.

Что касается назначения первого апостола в марте 29 года от Р.Х., то здесь благовествование Иоанна, несомненно, следует считать более точным. В своих «Иудейских древностях» Иосиф Флавий (родился в 37 году от Р.Х.) говорит, что Иисус начал проповедовать свое учение в пятнадцатый год правления Тиберия Цезаря, то есть в 29 году. Иоанн Креститель был оклеветан и брошен в темницу годом позже, в марте 30 года, как утверждается у Иоанна (3:24); в сентябре 31 года по повелению Ирода-Антипы он был обезглавлен.

Лука (5:11) передает историю привлечения Симона со слов Марка, но не упоминает при этом Андрея. Следующими на месте событий появляются Зеведеевы сыновья Иоанн и Иаков. Марк и Лука утверждают, что в то же самое время Иисус призвал под свои знамена и Левия. У Матфея, однако, следующего апостола зовут не Левий, а Матфей. У Иоанна одним из первых был рекрутирован Филипп из Вифсаиды, откуда также были родом Симон и Андрей. Филипп, в свою очередь, приобщил к пастве Нафанаила из Каны. С этого момента о персональных зачислениях к группе Христовых избранников больше ничего не говорится.

Вместо этого далее разъясняется, что Иисус собрал всех своих учеников и избрал из них двенадцать апостолов. Затем начинает происходить нечто странное. Левий, равно как и Нафанаил, исчезает, но зато Матфей начинает фигурировать во всех перечислениях. Среди двенадцати последователей Христа евангелисты Матфей и Марк называют Леввея по прозванию Фаддей, в то время как в других Евангелиях он отсутствует. В благовествовании Луки и Деяниях святых апостолов среди двенадцати упоминается Иуда, брат Иакова, хотя далее он нигде в таком контексте не фигурирует. У Матфея и Марка можно встретить Симона Кананита, который в Евангелии от Луки и Деяниях именуется Симоном Зилотом.

Марк повествует о том, как Иисус после знакомства с братом Андрея Симоном дал последнему имя Петр. Лука же и Матфей указывают на то, что этим двойным именем его уже называли и раньше. У Иоанна мы узнаем, что Симон и Андрей были сыновьями Ионы, а Иисус нарек Иоанна и Иакова Зеведеевых Воанергес, что значило «сыны Громовы». Марк и Лука называют мытаря Левия сыном Алфея, в то время как указанный в окончательном списке апостолов Иаков является еще одним сыном этого человека. Фома, постоянно упоминаемый всеми Евангелиями в числе двенадцати избранных, у Иоанна и в Деяниях святых апостолов именуется Близнецом.

Такой участи избежали только Филипп, Варфоломей и Иуда Искариот, каждый из которых упоминается всеми евангелистами.

Совершенно ясно, что апостолы не были бессловесным стадом альтруистов, бросивших все и слепо последовавших за харизматическим лидером. Несмотря на царственное происхождение, будущее Иисуса было далеко не ясно, и в тот момент он еще не успел завоевать признания как посланник небес. На основании этого можно заключить, что от внимания евангелистов ускользнуло нечто жизненно важное. Но не следует спешить с выводами, лучше вспомнить, в какой исторической обстановке писались Евангелия. Дабы не вызвать подозрения со стороны римских правителей, их текст был переложен на изотерический язык аллегорий для того круга читателей, которые сумеют понять все то, что написано между строк.

Наше внимание часто привлекают характерные стихи текста, начинающиеся (как, например, у Марка 4:9), словами: «Кто имеет уши слышать, да слышит!» Теперь мы вступаем в мир раскрытой тайнописи Нового завета, где величайшим представителем искусства перевода древних криптограмм является Барбара Тиринг. Изучая на протяжении почти двадцати пяти лет «Свитки Мертвого моря», д-р Тиринг широко распахнула двери перед новым проникновением в духовное богатство Евангелия. Теперь, открывая двери апостолам, мы сами сможем осознать ту грандиозную историческую роль Иисуса Христа, как Мессии и потомка царя Давида.

Иаков и Иоанн

Иисус емко и образно называл Иакова и Иоанна (сыновей Зеведея) Воанергес, то есть по-гречески «сыны громовы» (Марк 3:17). Перед нами наглядный пример зашифрованной информации о тех, кто посвящен в тайну. «Громом» и «молнией» величали двух первосвященников, совершавших религиозные обряды в Святая Святых. Эти глубоко символичные титулы своим происхождением обязаны знаменитому явлению на горе Синай, описанному в Книге Исход (19:16). Гремели громы и сверкали молнии, а густое облако окутало вершину горы, когда шел Моисей из стана на сретение с Богом. Святая Святых символизировала скинию (святилище), а святилище ессеев находилось в Мирдском монастыре, в 9 милях к юго-востоку от Иерусалима, на месте некогда существовавшей крепости Хасмонеев.

Человек, известный Иисусу под именем «Гром», был Ионафаном Анной - сыном саддукея Анания, первосвященника с 6 по 15 год от Р.Х. Ионафана («подарок Иеговы») иначе называли Нафанаилом («дар Бога»), что, в сущности, было одним и тем же именем. Его двойником и политическим соперником, носившим прозвище «Молния», был Симон Маг (также называвшийся Зеведеем - «Иегова дал») - верховный предводитель самаритянских волхвов. В Евангелии он более известен как Симон Кананит или Симон Зилот (под этим именем он и будет фигурировать в следующем разделе главы).

Так чьими же сыновьями были Иаков и Иоанн, «громовыми» (Ионафана Анны) или «молниевыми» (Симона Мага)? Как ни странно, но обоих! И не по крови, а по личным качествам. Как Воанергес, Иоанн и Иаков являлись духовными сыновьями (помощниками) священнического рода Анания; но они также выполняли и указания Симона, которому в свое время суждено было унаследовать первосвященничество, то есть стать «отцом».

Вместе с тем, картина общественного положения апостолов представляется весьма пестрой. Даже Иаков и Иоанн, чьи личности отождествляются с «ловцами», на самом деле были выдающимися деятелями эллинистического общества. Но почему же они (как, впрочем, и Андрей с Петром) изображаются в антураже рыбацких лодок? Здесь следует воздать должное отличному от других повествованию Иоанна, ибо символическая «ловля рыбы» была частью традиционного обряда крещения иудеев.

Неевреи, стремившиеся быть принятыми в иудейскую общину, могли принимать участие в обряде крещения, однако совершать данный обряд в воде им не разрешалось. Выйдя вместе с евреями-прозелитами на лодках в море, они лишь получали священническое благословение, после чего их огромными сетями втаскивали на борт корабля. Священнослужителей, совершавших обряд, называли «ловцами». В этот сан и были рукоположены Иаков и Иоанн. Симон же и Андрей находились среди тех мирян, которые тащили сети. В словах Иисуса, сказавшего им «идите за Мною, и Я сделаю, что вы будете ловцами человеков», содержался скрытый намек на их будущее пастырство и возведение в духовный сан.

Апостолы представляли собой не шайку оборванцев и набожных святош, а могущественный «Совет двенадцати», руководимый их верховным вождем Иисусом Христом. Имя Христос, в переводе с греческого означавшее «помазанник» или «царь», изначально было титулованием Спасителя и лишь значительно позднее превратилось в имя собственное. Здесь стоит вспомнить, что в «Наставлениях о порядке» из Кумранских пещер подчеркивалось значение деятельности «Совета двенадцати» для сохранения веры отцов.

Симон Зилот

Симон Маг (или Зеведей) возглавлял так называемых «самаритянских мудрецов» - элиту религиозных философов, всемерно поддерживавших династическую правопреемственность Иисуса. Это именно их посланцы (волхвы или чародеи) преклонили колени в Вифлееме в знак почтения перед младенцем Иисусом. Симон проявил себя во многих областях знаний того времени, и в его жизнеописаниях можно встретить упоминание о космологии, естественном магнетизме, левитации и телекинезе. Он слыл убежденным сторонником войны с Римом и, в соответствии с этим, получил прозвище Симон Кананит (по-гречески «фанатик»).

Являясь, в смысле общественного положения, несомненно, наиболее выдающейся фигурой среди апостолов, Симон также проявил себя и как энергичный военачальник зелотов , за что часто именовался Симоном Зилотом. Зелоты были вооруженными повстанцами, мстившими римлянам за захват своей земли и поругание иудейских святынь. Для римских властей, тем не менее, зелоты всегда оставались лестами - разбойниками.

Личности апостолов, в сравнении с привычными евангельскими образами, уже начинают приобретать все менее и менее смиренный характер; но цели их остаются неизменными: оставаясь элитой общества на своей родине, помогать слабым и защищать обездоленных. Многие из них были опытными священнослужителями, умелыми лекарями и образованными наставниками; они могли бы проявить себя в милосердном искусстве врачевания и, как мудрые и доброжелательные риторы, растолковать все до мелочей.

Иуда Искариот

Еще одним из высокородных вождей националистов был Иуда - выдающийся представитель книжников. Под его неусыпным наблюдением, а также руководством его предшественника, неистового Иуды Галилейского, основателя движения зелотов, были созданы «Свитки Мертвого моря».

Иуда отличался академической ученостью, он возглавлял восточную ветвь рода Манассия и являлся одновременно военным правителем Кумрана. Римляне наградили его кличкой Сикарий, что значит «головорез» или «наемный убийца» (от латинского «сика» - кривой кинжал убийц). Греческий эквивалент прозвища Сикариотес, постепенно искажаясь, со временем превратился в Искариота .

Постоянно помещаемый в конец апостольского списка, Иуда, тем не менее, по старшинству уступал только Симону Зилоту.

Фаддей, Иаков и Матфей

Леввей по прозвищу Фаддей причисляется к сыновьям Алфея и в двух благовествованиях упомянут под именем Иуды. Он был влиятельным руководителем религиозной общины, а также еще одним начальником вооруженных отрядов зелотов. Более пятидесяти лет, начиная с 9 года до Р.Х., Фаддей возглавлял Братство целителей, духовное объединение аскетов-подвижников, основанное в период захвата Кумрана египтянами. Он был соратником Иосифа, отца Иисуса, и в 32 году от Р.Х. принимал участие в восстании против Понтия Пилата.

Иаков, которого считают вторым сыном Алфея, на самом деле был Ионафаном Анной - предводителем «громовой» партии. Имя Иаков представляло собой патриархальное величание Ионафана, сохранявшееся за старейшинами общин, равно как имена ангелов и архангелов за представителями высшего духовенства. Советом старейшин руководил триумвират специально назначенных государственных чиновников, которым присваивались полагавшиеся по должности имена Авраама, Исаака и Иакова. В этом отношении, выражаясь современным языком, Ионафан Анна «исполнял служебные обязанности» патриарха Иакова.

Что касается Матфея (называемого также Левий), то он также отнесен к сыновьям Алфея. В действительности он был Матфеем Анной (братом Ионафана), унаследовавшим в 42 году первосвященничество и отстраненным от духовной власти Иродом-Агриппой I. Матфей был лично заинтересован в публикации жизнеописания Иисуса Христа и активно содействовал изданию Евангелия от своего имени. Как преемник Ионафана в качестве первосвященника левитов, он носил номинальный титул Левия. Он также был назначен мытарем (сборщиком налогов), отвечавшим за поступление в казну доходов от иудеев диаспоры (проживавших за пределами родины), но подлежавших налогообложению . Собираемые левитами в Малой Азии деньги оседали в находившейся в Иерусалиме государственной казне. «Проходя оттуда, Иисус увидел человека, сидящего у сбора пошлин, по имени Матфея» (Матфей 9:9). Аналогично описывается это же самое событие и у Луки (5:27): «После сего Иисус вышел, и увидел мытаря, именем Левия, сидящего у сбора пошлин».

Хотя Фаддей, Иаков и Матфей (Левий) причисляются к «сыновьям Алфеевым», но не все они были братьями. Как и везде, слово «сын» используется здесь в значении «заместитель». Величание «Алфеевы» не подразумевает связи с человеком или местом, а просто означает «последователи» или «правопреемники».

Филипп, Варфоломей и Фома

Как указывает Иоанн (1:45-49), Филипп был товарищем Ионафана Анны (иначе называвшегося Нафанаилом). Будучи не подвергнутым обрезанию прозелитом , он долгое время возглавлял Братство Сима . Его перу принадлежит написанное на коптском языке Евангелие.

Варфоломей (известный также под именем Иоанна Марка) являлся духовным и политическим соратником Филиппа. Он был главою прозелитов и видным представителем влиятельного Братства целителей в Кумране.

В Евангелиях мало говорится о Фоме, тем не менее, он был одним из наиболее авторитетных евангелистов. По имеющимся сведениям он проповедовал христианство в Сирии, Индии и Персии и, в конце концов, пронзенный копьем насквозь, встретил свою смерть где-то в окрестностях Мадраса. Фома, носивший прежде имя Филиппа и титул наследника Иудейского престола, происходил из семейства Ирода Великого , но в одночасье лишился права престолонаследия. Произошло это после того, как Ирод расторг брак с его матерью Мариам II, покушавшейся на жизнь своего царственного супруга. Ирод-Антипа, единокровный брат Филиппа, впоследствии стал тетрархом Галилеи. Как бы в насмешку, жители Иудеи сравнивали царевича Филиппа с Исавом - сыном Исаака, лишенным одновременно права первородства и отеческого благословения в пользу своего брата-близнеца Иакова (Бытие 25-27). Они называли его Теомой, что в переводе с арамейского означает «близнец». В греческой транслитерации это имя звучало как Фома и значило тоже самое.

Петр (Симон) и Андрей

Данный раздел главы посвящен двум апостолам, которых принято считать наиболее выдающимися учениками Иисуса, но в нашем обзоре они помещены на последнюю позицию. В самом деле, порядок, в котором здесь перечислены апостолы, представляет собой практически зеркальное отражение евангельского списка. Это видно из того, что такие личности, как Фаддей, Симон Зилот и Иуда Искариот, традиционно помещаемые в конец перечня, в действительности были куда более могущественными. Но авторы Евангелий отнюдь не случайно перечисляли имена в вышеозначенном порядке, - таким путем они отвлекали внимание римлян от тех апостолов, которые находились на самом переднем крае общественной жизни.

Таким образом, в апостольском «табеле о рангах» первые позиции обычно отводят наименее авторитетным ученикам Иисуса - Петру и Андрею, которые были простыми деревенскими ессеями и не занимали никаких государственных постов. Их роль в обряде крещения, как «рыбаков», а не «ловцов человеков», была сугубо мирской. Они отвечали за сети и не могли исполнять священнические обязанности (такие как дарование благословения), как это делали рукоположенные в сан «ловцов» Иаков и Иоанн.

Несмотря на все это, Иисус высоко ценил отсутствие у Петра и Андрея официального статуса. Это позволяло ему по сравнению с теми, кто должен был выполнять пастырские и законодательные обязанности, более свободно распоряжаться обоими братьями. В результате Петр стал ближайшим помощником Иисуса и, обладая, по всей видимости, определенной твердостью характера, получил прозвище Кифа («камень»). В благовествовании Фомы Иисус называет Петра своим «добрым гением», подразумевая, что тот был его главным телохранителем. Потеряв жену, Петр стал выдающимся проповедником евангельских идей. Несмотря на случавшиеся время от времени размолвки с Иисусом, именно благодаря его усилиям христианство, в конце концов, утвердилось в Риме. Он принял мученическую смерть на кресте во времена массовых гонений на христиан при императоре Нероне.

Кто из апостолов "больший"?

Особо коснемся в этот праздник вопроса об иерархии почитания апостолов Церковью. Священное Писание на формально-иерархические различия среди апостолов нигде не указывает. Наоборот: во время Тайной вечери, когда апостолы затеяли спор о том, «» (то было одно из проявлений их человеческого несовершенства), Христос «сказал им: цари господствуют над народами, и владеющие ими благодетелями называются, а вы не так: но кто из вас больше, будь как меньший, и начальствующий – как служащий » (Лк. 22:24-26).

Этому не противоречат рассказы евангелистов о том, что Петра, Иоанна и Иакова Спаситель неоднократно выделял, делая их свидетелями важнейших событий: Преображения на горе Фавор (Мф. 17:1; Мр. 9:2; Лк. 9:28), ночной молитвы в Гефсиманском саду накануне взятия под стражу (Мф. 26:37; Мр. 14:33) и др.

Католики (то есть западные христиане) выделили из всех апостолов Петра по причине своей гордыни первенства его Римского престола (первой имперской столицы) в споре с восточными епископами, и особенно в связи с учреждением новой столицы православной Империи в Константинополе. Унаследованная от Петра Римская кафедра должна была придавать им больший авторитет в политических и богословских спорах.

Католики основывают первенство кафедры св. апостола Петра на ряде мест Священного Писания, где показано первенствующее положение Петра среди других учеников. Не только в общих списках апостолов он называется первым, но также среди троих избранных (Лк. 8:51; Мф. 17:1; Мр. 14:33 и др.). Выражение «Петр же и бывши с ним» (Лк. 9:32), несколько раз встречающееся в Евангелии, также подтверждает его авторитет среди др. учеников. Господь особым образом выделял и дом Петра (Мф. 8:14; Мр. 1:29-30; Лк. 4:38). Христос совершает чудо, чтобы заплатить за Себя и Петра подать на храм (Мф. 17:25–27). Деяния рассказывают о его руководящей роли в избрании двенадцатого апостола вместо Иуды (Деян. 1:15–26), в день Пятидесятницы (Деян. 2:14–36) и др. случаях.

Главное же, на что указывают католики: от имени двенадцати апостолов именно Петр первым исповедовал Иисуса Сыном Божиим, на что Спаситель сказал ему знаменитые слова: «блажен ты, Симон, сын Ионин, потому что не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец Мой, Сущий на небесах; и Я говорю тебе: ты – Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее ; и дам тебе ключи Царства Небесного: и что свяжешь на земле, то будет связано на небесах, и что разрешишь на земле, то будет разрешено на небесах» (Мф. 16:16-19).

Однако тут же, когда Петр по-человечески не понял слов Христа о грядущих страданиях и пытался Его остановить, Господь резко «сказал Петру: отойди от Меня, сатана ! ты Мне соблазн! потому что думаешь не о том, что Божие, но что человеческое» (Мф 16. 23). И именно Петр из всех апостолов трижды отрекся от Христа . Об этом повествуется в той же главе, где Христос в споре апостолов о том, «кто из них должен почитаться большим », утверждает равенство между ними, он предупреждает Петра, фактически ставя его ниже других: «говорю тебе, Петр, не пропоет петух сегодня, как ты трижды отречешься, что не знаешь Меня» (Лк. 22:34). В день Своего воскресения Христос повелевает Марии Магдалине и другим мироносицам: «Идите и скажите ученикам Его и Петру...» (Мр. 16:7), – то есть отделяет его, павшего, от других учеников.

После глубокого раскаяния Петра Христос восстановил его в апостольском лике (Ин. 21:15–19). Но все это вместе взятое не дает никаких оснований считать Петра иерархически более высоким в сравнении с другими. Даже если в приведенных выше примерах Петру принадлежала, действительно, наиболее деятельная роль среди двенадцати апостолов, «это был примат не власти, а авторитета, старшинства, который притом принадлежал ему в соединении со всеми, но не без всех и не помимо всех», – отмечают православные богословы.

Разумеется, православное богословие решительно стоит и на том, что особо уважительное место Петра среди апостолов не дает ни малейшего основания для утверждения примата римской кафедры. (Можно указать и на то, что не менее, а скорее более всех Христос, пожалуй, выделил апостола Иоанна, поручив ему попечение о Своей Матери. «Иисус, увидев Матерь и ученика тут стоящего, которого любил, говорит Матери Своей: Жено! се сын твой. И потом говорит ученику: се, Матерь твоя! И с этого времени ученик сей взял Ее к себе ». – Ин. 19:26-27. К тому же за апостолом Иоанном не было отступничества, на иконе Тайной вечери он изображен как наиболее близкий ко Христу, его земное служение продлилось дольше всех и именно ему были открыты Господом в Апокалипсисе грядущие судьбы міра.)

Именно гордое и рациональное наследие могучего первого Рима стало тем уязвимым местом западной церкви, которое дало возможность антихристианским силам ввести римских епископов (пап) в соблазн борьбы за первенство, а затем и за земную политическую власть ("вязать и "решить на земле"), увлекая христианский Запад на путь апостасии – отступления от истинного христианства.

Это было заметно уже в принятии папами языческого титула "понтифик" (Pontifex Maximus – верховный жрец, ведавший также строительством мостов), который носили дохристианские императоры. Выражением этой властной гордыни папства стала и незаконная коронация папой в 800 году собственного "римского императора" (при существовавшем законном в восточной части Римской империи), и "отлучение Римом от церкви" Константинопольского Патриарха в 1054 году из желания папы самому утвердиться в качестве единоличного первоиерарха. Такова была подлинная причина тогдашнего церковного раскола: властно-политическая, а не богословская.

Этими земными целями были продиктованы и папистские искажения вероучения, нарушившие постановления Вселенских Соборов (якобы Святой Дух исходит не только от Бога Отца, но и "от Сына", Богочеловека; якобы не только Иисус Христос, но и Божия Матерь была зачата Ее родителями вне первородного греха). Понимание природы греховности земного мiра здесь явно искажается. Помимо гордыни первенства, якобы дающего римским папам право подобных самовольных вероучительных нововведений, почти все они имели приземляющий общий знаменатель: вытеснение небесной цели спасения человека – "христианизацией" земли для власти над ней. Отсюда и стремление высшего католического духовенства, в нарушение принципа симфонии властей, подменить собою государственную власть (с параллельной чиновничьей иерархией в виде кардиналов, легатов, нунциев; Ватикан считает себя государством), и превращение Церкви в дисциплинированную армию по "христианизации", и "приспособительная" мораль иезуитов ("святая цель оправдывает любые средства").

Из потребностей такого политического властвования гордыня политического первенства римской кафедры в дальнейшем развилась в католичестве в совершенно несуразный догмат "непогрешимости" Римских пап в делах веры как "наместников Христа" на земле, чья власть превосходит решения Соборов. Этот догмат был веден еще в ХI веке папой Григорием VII именно в связи с отколом западной церкви от Православия (1054 г.) и официально утвержден в 1870 году уже как обоснование безпрекословного подчинения всех епископов Ватикану.

В Православной же Церкви «епископам всякаго народа подобает знати перваго из них и признавати его как главу и ничего превышающаго их власть не творити без его разсуждения; творити же каждому только то, что касается до его епархии... но и первый [первоиерарх] ничего не творит без разсуждения всех. Ибо тако будет единомыслие...» (Апостольское правило 34).

Таким образом, величание апостола Петра Православной Церковью как первоверховного не означает признания некоей его официально предписанной верховной власти над другими апостолами, это лишь добровольная дань уважения к его заслугам. Показательно и то, что последний из призванных апостолов, Павел, тоже за его заслуги именуется Церковью вместе с Петром, призванным в числе первых, как первоверховный.

[от греч. ἀπόστολος - посланник, вестник], ближайшие ученики Иисуса Христа, избранные, наученные и посланные Им на проповедь Евангелия и устроение Церкви.

История термина

В античной лит-ре слово ἀπόστολος употреблялось для обозначения морской экспедиции, группы колонистов и т. п. Лишь Геродот (История. I 21.4; V 38. 8) и Иосиф Флавий (Иуд. древн. XVII 300) используют это слово в значении «посланник» применительно к конкретному должностному лицу. В религ. значении слово практически не встречается. Эпиктет , не употребляя само слово ἀπόστολος, говорит об идеальном философе-кинике как о посланнике (ἄγγελος или κατάσκοπος) Зевса и использует глагол ἀποστέλλω на правах общеупотребимого термина, приложимого к человеку, посланному Богом и облеченному правом проповеди (Беседы. 3. 22. 3; 4. 8. 31). Однако этот пример остается единственным случаем употребления понятия А. в религ. контексте, поэтому об институте посланников у киников и о к.-л. преемстве христ. институтом А. речи идти не может.

Собор 12 апостолов

Память Собора 12 апостолов под 30 июня (на следующий день после памяти первоверховных апостолов Петра и Павла) отмечена в большинстве месяцесловов. По Типикону Великой ц. в день памяти А. совершалась возглавляемая Патриархом лития в храме Апостолов в Орфанотрофии, где пелось их последование с тропарем на 50-м псалме и чтениями на литургии, что свидетельствует об особом почитании А. в К-поле. Южноиталийская редакция Студийского устава - Мессинский Типикон 1131 г. (Arranz . Typicon. P. 163) - указывает службу, аналогичную славословной, иные редакции Студийского устава - Евергетидский Типикон 1-й пол. XII в. (Дмитриевский . Описание. Т. 1. С. 466-467), Студийско-Алексиевский Типикон 1034 г. (ГИМ. Син. № 330. Л. 175 об., XII в.) - службу, аналогичную шестеричной, но без стихословия кафизм (в Студийском уставе это характерная черта праздничного богослужения), с заменой части текстов Октоиха (стихир на Господи воззвах и канона) текстами апостолам Петру и Павлу; по Типикону, используемому ныне в РПЦ (Типикон. Т. 2. С. 692), и по Виолакиса Типикону , используемому ныне в греч. Церквах (Βιολάκης . Τυπικόν. Σ. 282; Δίπτυχα. 1999. Σ. 157-158), предписано совершать полиелейную службу.

Последование Собора 12 апостолов в греч. и рус. печатных Минеях дополнено текстами апостолов Петра и Павла, но в целом не изменилось со времени действия Студийского устава. Указанное последование состоит из канона Феофана 4-го гласа с акростихом «Χριστοῦ γεραίρω τοὺς σοφοὺς ̓Αποστόλους» (Почитаю мудрых апостолов Христовых), стихир на Господи воззвах 4-го гласа, кондака с икосом 2-го гласа, хвалитных стихир 4-го гласа, из к-рых 12 А. посвящены 3-я и 4-я. Все упомянутые тексты, кроме хвалитных стихир, известны по описанию, данному в Евергетидском и Мессинском Типиконах. В рус. печатных Минеях помещен др. кондак - « ». По студийским Минеям XII в. известно еще одно последование Собору 12 апостолов (Владимир (Филантропов) . Описание. С. 412); вероятно, именно оно вошло в рус. печатные Минеи, используемые ныне в РПЦ (Минея (МП). Июнь. Ч. 2. С. 495-513), и помещено после последования, общего с греч. печатными Минеями. В греч. рукописях сохранился анонимный канон Собору 12 апостолов без акростиха (Ταμεῖον. Ν 724. Σ. 235).

Собор 70 апостолов

Память Собора 70 апостолов редко встречается в древних месяцесловах (Сергий (Спасский) . Месяцеслов. Т. 2. С. 3). В богослужебной практике греч. Церквей (Μηναῖον. ̓Ιανουάριος. Σ. 60), а также по Типикону, используемому ныне в РПЦ (Типикон. Т. 1. С. 383), 4 янв. совершается служба Собора 70 апостолов и прп. Феоктиста Кукумского. Последование, помещенное в греч. и рус. печатных Минеях, включает в себя канон 4-го гласа с акростихом «Χριστοῦ μαθητὰς δευτέρους ἐπαινέσω» (Да восхвалю вторых [в отличие от первых 12.- Ред .] учеников Христовых) гимнографа Иосифа, имя к-рого вписано в тропари 9-й песни, кондака с икосом 2-го гласа и светильна. В Минеях, используемых ныне в РПЦ (Минея (МП). Июнь. Ч. 1. С. 122-143), кроме упомянутых текстов помещены недостающие тексты для бденной службы, а также еще 6 стихир на Господи воззвах, включенные в основной цикл стихир, и анонимный канон Собору 70 апостолов, имеющий отдельный тропарь каждому из А.

Октоих

Память А. является основной литургической темой четверга. Среди текстов четверга всех 8 гласов им посвящены 3 стихиры на Господи воззвах (1-й цикл стихир), первые 2 стиховные стихиры вечерни и утрени, седальны после стихословия кафизм, 1-й канон утрени, атрибутируемый Феофану, 2 тропаря на блаженнах . В богослужении четверга (при будничной службе) употребляются также не зависящие от текущего гласа тексты, содержащие упоминания А.: тропарь (), кондак () и эксапостиларий (). А. упоминаются также в прокимне и причастне литургии (Крашенинникова О . А . К истории формирования седмичных памятей Октоиха // БТ. Сб. 32. С. 260-268).

Помимо своих служб А. как непосредственные участники большинства евангельских событий упоминаются в гимнографии воскресных дней и праздников христологического цикла: Преображения - « » (4-я стихира на Господи воззвах великой вечерни), событий Страстной седмицы - « » (ирмос 5-й песни канона четверга), Воскресения - « » (3-я стихира на Господи воззвах в субботу вечера 7-го гласа), Вознесения - « » (4-я стихира на Господи воззвах великой вечерни), Пятидесятницы - « » (стихира на Господи воззвах малой вечерни). Подчеркивается участие А. в событии Успения Пресв. Богородицы: « » (светилен Успения).

Нек-рым из А. традиция приписывает авторство древних анафор и литургий ; части отдельных анафор (напр., литургии ап. Марка) могут действительно восходить ко времени А. В institutio и intercessio почти всех анафор говорится об А.: « »; « » (анафора литургии свт. Иоанна Златоуста). В память А. на проскомидии вынимается 3-я частица девятичинной просфоры - « » (чин проскомидии).

Идея апостольского преемства подчеркивается в чинах хиротоний : « » (Чиновник. Ч. 2. С. 21-22).

О. В. Венцель, М. С. Желтов

Иконография

Изображения А. известны с III-IV вв. В ранний период существовало неск. типов иконографии: юные и безбородые, как и характерный для этого времени образ юного Христа (катакомбы Домитиллы, кон. III - сер. IV в.), и с бородами (гробница Аврелиев, сер. III в., катакомбы Джордани, IV в.); нек-рые с ярко выраженными портретными чертами: ап. Петр - с короткими седыми волосами и бородой, ап. Павел - с высоким лбом и длинной темной бородой (катакомбы Петра и Марцеллина, 2-я пол. III - 1-я пол. IV в.; Претекстата, Комодиллы, IV в.; ц. Сан-Лоренцо в Милане, IV в.), ап. Андрей - с седыми взъерошенными волосами и короткой бородой (ц. Санта-Пуденциана в Риме, 400; ораторий Архиепископской капеллы в Равенне, 494-519). Облачены в белые туники с клавами и паллиумы, нижние углы к-рых часто украшены литерами I, Z, N, H, Г, ноги босые или в сандалиях. С VI в. А. стали изображаться с нимбами (мозаика купола Арианского баптистерия в Равенне, ок. 520).

В период средневековья индивидуальные особенности облика становятся характерными для мн. А.: апостолы Филипп и Фома представлены юными, безбородыми (мозаики кафоликона мон-ря вмц. Екатерины на Синае, 550-565), ап. Иоанн Богослов в евангельских сюжетах - юным, в композиции Успения Божией Матери, в изображениях с учеником сщмч. Прохором на о-ве Патмос, в единоличных иконах - старцем. Как правило, цвета одеяний А. традиционны, напр. синий хитон и охристый гиматий у ап. Петра, вишневый гиматий у ап. Павла.

Атрибутами А. являются свитки как образ христ. учения, у евангелистов - кодексы (иногда у всех А., как в капелле прп. Аполлония в Бауите (Египет), VI в.); в ранний период - крест как орудие победы (у апостолов Петра и Андрея обычно кресты на длинных древках), венок - символ победы (мозаики баптистерия Православных в Равенне, сер. V в., Арианского баптистерия в Равенне, ок. 500), крест и венок (рельеф саркофага «Ринальдо», V в., Равенна). Отличительный атрибут ап. Петра, согласно евангельскому тексту,- ключи (Мф 16. 19) - появился с сер. IV в. (мозаика Санта-Констанца в Риме, IV в.). Известны изображения А. с предметами, к-рые упоминаются в евангельских чудесах, напр. с корзиной хлеба и рыбой (саркофаг, IV в. (Музей Лапидарий. Арль)).

До запрещения символических изображений 82-м прав. Трул. собора (692) были широко распространены образы апостолов-агнцев: перед вратами или выходящими из врат Вифлеема и Иерусалима (ц. Санта-Мария Маджоре в Риме, 432-440, ц. святых Космы и Дамиана в Риме, 526-530, ц. Сант-Аполлинаре ин Классе в Равенне, 549, рельеф саркофага из мавзолея Галлы Плацидии в Равенне, V в.).

Наиболее распространенным типом апостольских композиций является изображение 12 А., окружающих Христа, в основе к-рого лежит евангельская символика числа 12, связывающая ветхозаветные (12 патриархов, 12 колен Израилевых) и эсхатологические образы (12 врат Небесного Иерусалима). Ранняя иконография сцены (катакомбы Домитиллы, кон. III - сер. IV в., рельеф серебряного реликвария из Сан-Надзаро в Милане, IV в., рельеф реликвария, сер. IV в. (Музей в Брешии),- представлено 6 А.) восходит к античным изображениям философа в окружении учеников (напр., «Плотин с учениками» - рельеф саркофага, 270 (Музеи Ватикана)). С IV в. эта композиция известна в росписях алтаря (конха апсиды ц. Сан-Лоренцо в Милане, IV в., ц. Санта-Пуденциана в Риме, 400). В рельефах саркофагов фигуры 12 А. могут располагаться по сторонам стоящего или сидящего на престоле Иисуса Христа: каждая под отдельной аркой (саркофаг, IV в. Арль), попарно (саркофаг Проба из собора ап. Петра в Риме, 395), группами по 3, 4, 5 (саркофаг из ц. св. Иоанна Студийского в К-поле, V в.). В центре апостольского ряда также может изображаться Богоматерь с Младенцем (капелла прп. Аполлония в Бауите (Египет), где изображено 14 А., VI в.) и Этимасия (мозаика купола Арианского баптистерия в Равенне, ок. 520).

С сер. IV в. получает распространение композиция «Traditio Legis» (Даяние закона), символизирующая Божественную полноту учения Церкви, получаемого от Иисуса Христа. В центре - стоящий на горе с 4 райскими реками (Быт 2. 10) Спаситель с поднятой правой рукой (жест триумфа) и развернутым свитком в левой, слева - ап. Павел, справа - ап. Петр (мозаика ц. Санта-Констанца в Риме, сер. IV в., роспись золотом на донышке стеклянной евхаристической чаши, IV в. (Музеи Ватикана)). Иконография может включать изображения 12 А. (саркофаг, ок. 400 (ц. Сант-Амброджо в Милане)). Др. вариант представляет Иисуса Христа на престоле передающим свиток ап. Павлу (саркофаг из ц. Сант-Аполлинаре ин Классе в Равенне, V в.). Близким сюжетом является вручение ключей ап. Петру (наряду с «Traditio Legis» представлен в мозаике ц. Санта-Констанца в Риме, сер. IV в.).

В кон. V-VI в. изображения 12 А. в медальонах помещались в пространстве алтаря (Архиепископская капелла в Равенне; ц. Сан-Витале в Равенне, ок. 547,- на арках алтарного свода; кафоликон мон-ря вмц. Екатерины на Синае, 565-566 - в апсиде; ц. Панагии Канакариас в Литрангоми (Кипр), 2-я четв. VI в.,- на триумфальной арке). В VI в. появляется иконография «Причащение апостолов» (см. Евхаристия), где также изображены 12 А.

В послеиконоборческий период в визант. искусстве складывается система храмовой декорации, в к-рой определенное место занимают изображения А. Фигуры в рост помещались в простенках барабана, в парусах - евангелисты (напр., мозаики собора Св. Софии Киевской, 30-е гг. XI в.). 12 А. изображались на предметах литургического обихода: фигуры в рост представлены на рельефах створок дверец Большого сиона (иерусалима) новгородского Софийского собора - серебряной дарохранительницы в виде модели храма-ротонды (1-я четв. XII в. НГОМЗ) и Большого сиона Успенского собора Московского Кремля (XII в., XIII в., 1485 г. ГММК); изображения украшают т. н. Малый саккос митр. Фотия (сер. XIV-XVII (?) в. ГММК); эмалевые дробницы с полуфигурами А. (8 медальонов) на епитрахили (кон. XIV - нач. XV в. СПГИХМЗ).

12 А., среди к-рых главенствующее положение занимают первоверховные апостолы Петр и не входящий в круг евангельских учеников Иисуса Христа Павел, а также евангелисты Лука и Марк, относящиеся к А. из числа 70, изображаются в сценах евангельского цикла (Вознесение, Сошествие Св. Духа), в композициях «Успение Богоматери», «Страшный Суд», «Евхаристия». Число 12 в этих изображениях сохраняется неизменным, т. к. символизирует полноту Церкви. Состав А. в этих композициях может варьироваться. Помимо 12 А. традиционны и изображения апостолов Петра и Павла, образ к-рых также являет собой Св. Соборную Церковь (апсида ц. святых Космы и Дамиана, 526-530, триумфальная арка ц. Сан-Лоренцо фуори ле Мура в Риме, IV в.), и 4 евангелистов (саркофаг, VI в. (Археологический музей. Стамбул), миниатюры Евангелия Раввулы (Laurent. Plut. I. 56. Fol. 10, 586 г.)).

В миниатюрах нек-рых рукописей (см. Апостол) помимо евангелистов имеются соответствующие изображения А. перед каждым из посланий (Апостол. МГУ. Греч. 2, 1072 г., ГИМ. Син. 275, XII в.; ГИМ. Муз. 3648, XIII в.).

Помимо единоличных изображений и иллюстраций евангельских эпизодов с VIII-IX вв. появляются циклы деяний и страданий А. Согласно описанию Николая Месарита (Descr. 1-11, 13, 37-42), еще в VI в. в купольной мозаике ц. Св. апостолов в К-поле эпохи имп. Юстиниана существовали изображения проповеди апостолов Матфея, Луки, Симона, Варфоломея и Марка. В Хлудовской Псалтири (ГИМ. Греч. 129. Л. 17, сер. IX в.) представлены 12 А., проповедующие народам. Сцены страданий А. имеются в миниатюрах Слов Григория Богослова (Назианзина) (Paris. gr. 510), в мозаиках собора ц. Сан-Марко в Венеции, после 1200 г. История ап. Павла представлена в мозаиках Палатинской капеллы в Палермо , ок. 1146-1151 гг., деяния апостолов Петра и Павла - в росписи Спасо-Преображенского собора псковского Мирожского мон-ря , 40-е гг. XII в., цикл деяний А. находится в росписи ц. Христа Пантократора мон-ря Дечаны (Югославия, Косово и Метохия), 1348 г. В стенописи, миниатюрах рукописей и иконах известны житийные циклы, в значительной мере опирающиеся на апокрифическую лит-ру. Таковы росписи ц. Богоматери мон-ря Матейче , близ Скопье (Македония), 1355-1360 гг., рус. житийные иконы кон. XV-XVII в. («Св. Иоанн Богослов в житии», кон. XV-XVI в. (ЦМиАР), «Апостолы Петр и Павел с житием», XVI в. (НГОМЗ), «Ап. Матфей в житии», кон. XVII - нач. XVIII в. (ЯХМ)).

В XVII в. под влиянием западноевроп. традиции создаются образы на тему апостольских страданий (икона «Апостольская проповедь» мастера Феодора Евтихиева Зубова, 1660-1662 (ЯИАМЗ); икона, XVII в. (ГММК)).

В XVI-XVII вв. в программу храмовой росписи помимо 12 А. включались изображения 70 А., помещавшиеся на склонах арок под сводами (Спасо-Преображенский собор в Ярославле, 1563, Архангельский собор Московского Кремля, 1564-1565, ц. Св. Троицы в Вязёмах (Московская обл.), ок. 1600, Успенский собор Троице-Сергиевой лавры, 1669) или на своде паперти (Спасо-Преображенский собор московского Новоспасского мон-ря, 1689). Поверх хитона и гиматия на А. от 70 надет омофор - знак их епископского служения. В росписи Благовещенского собора в Сольвычегодске, 1601 г., представлен Собор 70 апостолов.

Почитание А. выразилось в посвящении им многочисленных храмов, как общих соборных (св. Апостолов в К-поле, VI в., Фессалонике, 1312-1315), так и тех, где находились их мощи и святыни, с ними связанные (соборы ап. Петра в Риме, III в., Сан-Марко в Венеции, XII - нач. ХIII в.).

Лит.: Крылов И . З . Жизнь 12 апостолов и сказания о прочих 70 апостолах и жития их. М., 1869; Троицкий М ., свящ . Апостол языков Павел и апостолы обрезания в их отношении друг к другу. Каз., 1894; Аквилонов Е . Новозаветное учение о Церкви: Опыт догматико-экзегетич. исслед. СПб., 1896; Димитрий (Самбикин), архиеп . Собор св. 70 апостолов (4 янв). Тверь, 1900-1902. Каз., 1906; Перов И . Послание Господа нашего Иисуса Христа 12 апостолов на проповедь // ВиР. 1900. № 5-7; Иннокентий Херсонский, свт . Жизнь святого апостола Павла // он же . Соч. СПб., 1901. М., 2000. Т. 2; Глубоковский Н . Н . Благовестие христианской свободы в Послании св. апостола Павла к Галатам. СПб., 1902. М., 1999р. С. 69-166; он же . Благовестие св. апостола Павла по его происхождению и существу. СПб., 1905-1912. Т. 1-3; Богдашевский Д . И . О личности св. апостола Павла. К., 1904; Мышцын В . Устройство христианской Церкви в первые два века. Серг. П., 1906; Собор семидесяти апостолов. Каз., 1907; Лебедев В . И . По вопросу о происхождении первохристианской иерархии. Серг. П., 1907; Самарин Ф . Д . Первоначальная христианская церковь в Иерусалиме. М., 1908; Поснов М . Э . Евангелие Иисуса Христа и евангелие апостолов о Христе // ТКДА. 1911. № 3. С. 395-428; Фивейский М ., свящ . Евангелие от Матфея // Лопухин . Толковая Библия. Т. 8. С. 190-197; Vogelstein H . The Development of the Apostolate in Judaism and its Transformation in Christianity // Hebrew Union College Annual. 1925. Vol. 2. P. 99-125; Булгаков С ., прот . Свв. Петр и Иоанн: Два первоапостола. П., 1926. Минск, 1996; Gavin F . Shaliach and Apostolos // AnglTR. 1927. Vol. 9. P. 250-259; Rengstorf . ἀποστέλλω (πέμπω), ἐξαποστέλλω, ἀπόστολος, ψευδαπόστολος, ἀποστολή // ThWNT. Bd. 1. S. 397-447 [Библиогр.]; idem . μαθητής // Ibid. Bd. S. 415-459; Campenhausen H . F . von . Der urchristliche Apostelbegriff // Studia Theologica. 1947. Vol. 1. P. 96-130; Кассиан (Безобразов), еп . Христос и первое христианское поколение. П., 1933, 1992р; Benoit P . Les origines du symbole des Apôtres dans le Nouveau Testament // idem . Exégèse et théologie. P., 1952/1961. T. 2. P. 193-211. (Cogitatio fidei; 2); Kredel E . M . Der Apostelbegriff in der neueren Exegese: Hist.-krit. Darstellung // ZKTh. 1956. Bd. 78. S. 169-193, 257-305; Cerfaux L . Pour l"histoire du titre Apostolos dans le Nouveau Testament // RechSR. 1960. T. 48. P. 76-92; Klein G . Die Zwölf Apostel. Gött., 1961. (FRLANT; 77); Καραβιδόπουλος Ι . ῾Η ἀποστολική συνείδησις τοῦ Παύλου καί ἡ σχέσις αὐτοῦ πρός 12 ἀποστόλους // Γρηγόριος ὁ Παλαμάς. 1966. Τ. 49. Σ. 301-312; Riesenfeld H . Apostolos // RGG3. Bd. 2. Sp. 497-499; Bovon F . L"origine des récits concernant les apôtres // idem . L"œuvre de Luc: Études d"exégèse et de théologie. P., 1967/1987. P. 155-162. (Lectio divina; 130); Betz H . D . Nachfolge und Nachahmung Jesu Christi im Neuen Testament. Tüb., 1967. (BHT; 37); ̓Ιωαννίδης Βασ . Χ . ̓Απόστολοι // ΘΗΕ. Τ. 2. Σ. 1176-1182; Афанасьев Н ., протопр . Церковь Духа Святого. П., 1971; Jeremias J . Die Theologie des Neuen Testaments. Tl. 1: Die Verkündigung Jesu. B., 1971. S. 222-231 (рус. пер.: Иеремиас И . Богословие Нового Завета. Ч. 1: Провозвестие Иисуса. М., 1999); Hengel M . Die Ursprünge der christlichen Mission // NTS. 1971/1972. Bd. 18. S. 15-38; Brownrigg R . The Twelve Apostles. N. Y., 1974; Krik J . A . Apostleship since Rengstorf // NTS. 1974/1975. Vol. 21. P. 249-264; Agnew F . H . On the Origin of the Term Apostolos // CBQ. 1976. Vol. 38. P. 49-53; idem . The Origin of the New Testament Apostle-concept: A Review of Research // JBL. 1986. Vol. 105. P. 75-96; Πατρῶνος Γ . ῾Η Κλήσις τῶν μαθητῶν τοῦ ̓Ιησοῦ κατά τήν εὐαγγελικήν παράδοσιν ̓Ιωάννειον καί συνοπτικήν. ̓Αθῆναι, 1976; Θιλής Λ . Τό πρόβλημα τῶν ἐβδομήκοντα ἀποστόλων τοῦ Κυρίου. ̓Αθῆναι, 1977; Roloff J ., Blum G . G ., Mildenberger F ., Hartman S . S . Apostel/Apostolat/Apostolizität // TRE. Bd. 2-3. S. 430-481 [Библиогр.]; Brown S . Apostleship in the New Testament as an Historical and Theological Problem // NTS. 1984. Vol. 30. P. 474-480; Венедикт (Кантерс), иером . Учение Нового Завета об институте апостолов: Попытка раскрытия понятия апостольского преемства - ἀποστολικὴ διαδοχή: Курс. соч. / ЛДА. Л.; Афины, 1984; B ü hner J .-A . ̓Απόστολος // EWNT. Bd. 1. S. 342-351; Bernard J . Le Saliah: De Moise à Jesus Christ et de Jesus Christ aux Apôtres // La Vie de la Parole: De l"Ancien au Nouveau Testament: Études d"exégèse ... offertes à P. Grelot. P., 1987. P. 409-420; Kertelge K . Das Apostelamt des Paulus, sein Ursprung und seine Bedeutung // Grundthemen paulinischer Theologie. Freiburg i. Br.; W., 1991. S. 25-45; Мень А ., прот . Первые апостолы. М., 1998 [Библиогр.]; он же . Сын Человеческий. Брюссель, б. г. [Библиогр.].

Лит.: Ficker J . Die Darstellungen der Apostel in der altchristlichen Kunst. Lpz., 1887; Detzel . Bd. 2. S. 95-168; Mislivec J . Zivoty apostolu v byzantskem umeni: Dve studie z dejin byzantskem umeni. Praha, 1948; idem . Apostel // LCI. Bd. 1. Sp. 150-173; Mesarites N . Description of the Church of the Holy Apostles at Constantinople / Ed. G. Downey // Transactions of the American Philos. Soc. Phil., 1957. N. S. Vol. 47. Pt. 6. P. 875-877; Лазарев В . Н . Мозаики Софии Киевской. М., 1960. С. 83-88; Davis-Weyer G . Das Traditio-legis-Bild und seine Nachfolge // Munchner Jb. d. bildenden Kunst. 1961. Bd. 12. S. 7-45; DACL. Vol. 4. Col. 1451-1454; Aurenhammer H . Lexikon der christlichen Ikonographie. W., 1961. Lief. 3. S. 214-222; Wessel K . Apostel // RBK. Bd. 1. Sp. 227-239; Eleen L . Acts Illustration in Italy and Byzantium // DOP. 1977. Vol. 31. P. 255-278; Kessler H . L . The Meeting of Peter and Paul in Rome: An Emblematic Narrative of Spiritual Brotherhood // Ibid. 1987. Vol. 41. P. 265-275; Βασιλάκη Μ . Εικόνα με τον ασπασμό Πέτρου και Παύλου Συμπόσιο της Χριστιανικής Αρχαιολογικής Εταιρεῖας. 1987. Τ. 23. Σ. 405-422; Давидов Темерински А . Циклус дела апостолских // Зидно сликарство манастира Дечана. Београд, 1995. С. 165-177; Декоративно-прикладное искусство Великого Новгорода. М., 1996. С. 50-56, 116-123.

Н. В. Квилидзе

В самом начале служения Иисуса произошло вот что, по описанию Луки: «Когда же настал день, призвал учеников Своих и избрал из них двенадцать, которых и наименовал Апостолами: Симона, которого и назвал Петром, и Андрея, брата его, Иакова и Иоанна, Филиппа и Варфоломея, Матфея и Фому, Иакова Алфеева и Симона, прозываемого Зилотом, Иуду Иаковлева и Иуду Искариота, который потом сделался предателем». Кто они, почему и для чего были выбраны именно они?

За Иисусом следовали толпы, особенно после того, как увидели Его чудеса. Он отобрал из этих сотен или даже тысяч всего двенадцать человек, которые ничем не выделялись – ни образованием, ни родом занятий, ни даже какой-то особенной духовной прозорливостью – евангелисты постоянно рассказывают, сколь многого они не понимали, как часто думали о своем, а не о том, что говорил им Иисус.

Иоанн, правда, приводит один рассказ о том, как после некоторой проповеди (к тому же безо всяких чудес) народ начал расходиться… Одно дело – любоваться чудесами, а совсем другое – следование за Учителем и в те дни, когда никаких особых зрелищ и не было. «Тогда Иисус сказал двенадцати: “Не хотите ли и вы отойти?” Симон Петр отвечал Ему: “Господи! к кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни: и мы уверовали и познали, что Ты Христос, Сын Бога живаго”». Может быть, Он заметил в них это стремление к Истине, эту готовность быть с ней до конца… Да, они были крайне далеки от совершенства, один из них (Иуда Искариот) и вовсе предаст Его. Но шанс был дан и Ему, значит, мы вправе предположить, что этот самый главный и самый страшный выбор своей жизни он сделал позднее.

Само греческое слово апостолос означает «вестник, посланник». Так могли назвать гонца, отправленного с вестью в другой город, или даже посла, которого царь посылает вести переговоры от его имени. Столь почетное звание досталось совсем простым людям, большинство из них было рыбаками из Галилеи! Христос избрал этих людей и отправил на проповедь еще прежде Своего распятия и воскресения, когда, казалось бы, они совсем не были к этому готовы. Учиться всему им приходилось по ходу дела, и тут неизбежны были и ошибки, и сомнения. Число двенадцать было еще и символическим, оно означало полноту: именно столько насчитывалось «колен», то есть племен в израильском народе.

Когда один из двенадцати, Иуда Искариот, оказался предателем, апостолы решили избрать на освободившееся место по жребию еще одного человека из числа учеников «второго ряда» (им оказался некто Матфий); постепенно к двенадцати апостолам добавились и другие, числом семьдесят. Не все из них были знакомы со Христом во время Его земного служения, но их проповедь и сама жизнь вполне следовали тому образцу, который показали первые апостолы.

Вообще Писание мало рассказывает о большинстве апостолов, в основном мы узнаем об их судьбе из Предания – например, из их житий, которые, конечно, не всегда могут быть фактически точны в деталях. И все же в Библии есть одна книга, которая посвящена им – это Деяния апостолов. Она говорит в основном о Петре и Павле, хотя упоминает и других апостолов. Но самое главное, что она оказывает нам на этих немногочисленных примерах основные принципы апостольской проповеди и самой жизни учеников Христа.

Проповедь стала ответом на призыв Иисуса «идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа, уча их соблюдать всё, что Я повелел вам» (этими словами заканчивает свое Евангелие Матфей) – по сути, это было единственное конкретное задание, которое Он им оставил.

Да, но как это сделать? Книга Деяний с самого начала приводит и другие слова Христа: «вы примете силу, когда сойдет на вас Дух Святый; и будете Мне свидетелями в Иерусалиме и во всей Иудее и Самарии и даже до края земли» В этих кратких словах изложена вся суть апостольского миссионерства: действовать будут они сами, но сила проповеди будет заключаться не в их собственных умениях или выдающихся достижениях, а в Духе, Которого они примут – но и Дух будет действовать именно через них. Проповедь начнется в самом священном городе, она будет обращена прежде всего к своим (иудеям), но ими не ограничится. Сначала апостолы пойдут к соседним народам (самарянам), а потом доберутся и до стран, о которых еще ничего не слышали.

Но самые главные слова – «будете Мне свидетелями». Суть проповеди будет заключаться в свидетельстве о Христе, и свидетельстве не только словесном. Вся их жизнь будет отныне показывать людям, что нового принес в мир Христос и что значит быть его учеником. Не случайно это слово, «свидетель» (по-гречески мартис ), стало впоследствии обозначать мученика – того, кто готов принять мучительную смерть, если только так сможет он явить людям Христа.

Тогда, около двух тысяч лет назад, апостолы предлагали людям новое учение, писали историю Церкви с чистого листа – сегодня так уже не получится, христианство воспринимается как нечто давно и хорошо известное. К тому же мы сегодня оказались хранителями огромного исторического и культурного наследия, оно привлекает людей само по себе, и нередко возникает желание говорить именно о нем, а не о Христе. Апостолы путешествовали налегке, без всего этого багажа… или всё-таки со своим багажом? Они приходили к иудеям, ожидавшим прихода Мессии – а потом и к эллинам, среди которых эти иудеи жили (судя по всему, первыми тут были не язычники, а прозелиты, принявшие веру в Единого и потому уже знакомые с религией Израиля). Апостолы говорили на языке людей того времени, отвечали на их сомнения и вопросы, говорили о том, что исполнились их давние ожидания, и потому они были услышаны.

Собственно, они сначала и не отправлялись ни в какие миссионерские поездки. Они просто собирались вместе: не только молились, но и жили единой общиной. И в день Пятидесятницы на них сошел Дух, и все, кто собрались из разных стран на праздник в Иерусалим, услышали, как апостолы говорят на их родных языках. Одни прислушались и задумались, другие сочли апостолов пьяными, но в любом случае именно это событие стало подлинным началом миссии. Община жила подлинной христианской жизнью, и она испытала воздействие Духа – и это не осталось незамеченным. Теперь надо было объяснить людям, что же такого особенного было в этой общине.

Речь Петра во второй главе Деяний – краткое изложение проповеди, которую апостолы несли своим собратьям, народу Израиля. Апостол начинает с ветхозаветного пророчества и показывает, что оно сбылось здесь и сейчас. Затем он говорит только об одном: о Христе. Удивительно, если задуматься! Люди были привлечены чудом, они заинтересовались общиной – и как легко можно было начать им объяснять правила поведения, учить молитвам, и т.д. Но они, как чистое оконное стекло, не приковывали взглядов к себе, но позволяли увидеть Главное.

Проповедь имела огромный успех: «охотно принявшие слово его крестились, и присоединилось в тот день душ около трех тысяч. И они постоянно пребывали в учении Апостолов, в общении и преломлении хлеба и в молитвах». Обращение стало началом их церковной жизни, и в этой жизни апостолы стали для обращенных наставниками, но книга упоминает об этом мимоходом, не уточняя, как именно всё это происходило. Она только подчеркивает, что первые христиане жили единой общиной, не только молились сообща, но и «были вместе и имели всё общее». Именно этот идеал впоследствии возьмут на вооружение коммунисты, отбросив веру как нечто лишнее.

Формы церковной жизни для автора книги второстепенны: это всё как-то устроится при содействии Духа, а как именно, не слишком важно. Не говоря ничего о богослужении, аскетике и прочих вещах, которые мы сегодня считаем первостепенными, автор книги апостол Лука (ведь и он состоял в этой общине!) рассказывает прежде всего о социальном служении: как верующие продавали свое имущество и делили его меж собой, как была организована ежедневная раздача пищи неимущим. Именно для этого были впервые поставлены диаконы – тогда это слово означало, по сути, социального работника.

Наверное, если бы апостолы просто говорили, их проповедь не имела бы такого успеха. Они показывали действенный пример совершенно иной жизни – и люди хотели стать частью такой общины. Не удивительно, что духовные и политические вожди Иудеи увидели в этой общине вызов собственному благополучию и авторитету. Сначала они пытались с апостолами договориться, пусть и с позиции силы: живите себе как хотите, уж это ладно, только о Христе остальным ничего не говорите. Апостолы ответили: «должно повиноваться больше Богу, нежели человекам». Они не обличали первосвященников, фарисеев и книжников за их грехи, не боролись с ними за власть – они просто отстаивали право быть собой и нести свое учение людям, не прибегая к насилию и бесчинству.

Тогда насилие было применено к ним: мы читаем о тюрьмах и казнях, о преследованиях, которые порой заставляли апостолов разойтись по окрестным городам, но это лишь означало, что пространство проповеди расширялось. А один из самых яростных гонителей по имени Савл сам обратился в новую веру, приняв имя Павел.

Но его история – это особый предмет, а мы в следующих публикациях поговорим об отдельных апостолах из числа двенадцати в том порядке, в котором они упомянуты у Луки.